Очарованный странник

Имена русских классиков в нашем читательском сознании привычно соединяются с определением «великие». Подобная оценка дарования и творчества Николая Семеновича Лескова и по сей день не стала общепринятой и бесспорной, хотя уже Горький, определяя место этого писателя на литературном «Олимпе», поставил его рядом с Толстым и Достоевским. Художник, в творчестве которого был слышен голос народной России, все еще не обрел безусловной общенародной известности, подобной славе названных писателей современников. Однако достаточно даже самому неискушенному читателю открыть наугад любой из его рассказов, чтобы оказаться во власти удивительного таланта «волшебника слова».

В чем разгадка этого парадокса? Попытаемся вернуться на сто лет назад, в 60-е годы ХІХ века (ведь в эту эпоху возвращают нас повести и рассказы Лескова, собранные в предлагаемой читателю книге). Именно тогда начинается деятельность Лескова-публициста, который приходит в литературу уже зрелым тридцатилетним человеком, во всеоружии громадного жизненного опыта. Вдоль и поперек изъездивший Россию, знающий народ и его нужды «не по разговорам с петербургскими извозчиками», а изнутри, начинающий литератор вовсе не чувствует себя в положении ученика, когда в 1862 году переезжает из провинции в Москву, а затем в Петербург и с головой погружается в журналистику. В идеологическую битву эпохи он включается на равных, уверенный, что владеет последним словом истины, и готовый защищать свои убеждения, невзирая ни на какие лица и обстоятельства.

С самого начала он противопоставляет практическое знание народной России любым теоретическим представлениям о ней. Все проекты революционного преобразования социальной жизни страны Лескову кажутся надуманными, «головными», а потому прожектерскими. Он видит возможность их осуществления не в революционном перевороте, а в медленном, постепенном культурно-экономическом прогрессе страны. Возлагая огромные надежды на пробуждение самосознания отдельной личности, Лесков спешит поделиться с читателями своими наблюдениями и выводами практика. С этой позиции он вступает в спори с «нетерпеливцами» из «Современника», которые на первых порах с интересом приглядываются к одаренному публицисту.

Однако наметившаяся взаимотерпеливая полемика неожиданно для обеих сторон оканчивается полным идеологическим размежеванием, имевшим для писателя далеко идущие последствия. Происходит это при следующих обстоятельствах. В мае 1862 года в разных концах Петербурга вспыхивают пожары, в связи с чем распространяются слухи о причастности к поджогам революционно настроенного студенчества. В газетном отчете об одном из таких пожаров Лесков, свято веривший в действенность печатного слова, потребовал от полиции либо прекратить эти слухи, либо доказать их справедливость и наказать виновных. Передовая общественность сочла статью провокационной, а строки о том, что присланные пожарные команды должны являться «для действительной помощи, а не для стояния», вызвали «высочайший гнев» царя. Для самого писателя реакция передовой общественности была неожиданным и болезненным ударом.

Но даже «пожарная история» стушевывается перед катастрофой, которая постигла Лескова в 1864 году после выхода в свет его большого романа «Некуда». Роман был воспринят как злобный пасквиль на прогрессивное общественное движение и видных его деятелей. В персонажах узнавали близких знакомых, подробности их личной жизни и оскорблялись этим сходством, называя роман «плохо подслушанными сплетнями, перенесенными в литературу» (В. Зайцев). Пожалуй, мало было произведений в русской литературе, вызывавших такое ожесточение общественности. В статье «Прогулки по садам российской словесности».

В настоящее издание включены произведения Н. С. Лескова, созданные им на протяжении пятнадцати лет с 1864 по 1879 год, и читатель может судить об эволюции писателя, о смысле и направлении его творческих исканий. Достаточно прочитать эти рассказы и повести подряд, чтобы заметить, как от произведения к произведению меняется структура повествования. В «Леди Макбет…» повествование только слегка окрашено личной авторской интонацией. В «Вонтельнице» повествователь и героиня ведут напряженный диалог, при этом слово героини явно теснит слово повествователя. В «Запечатленном ангеле» и «Очарованном страннике» устный импровизированный рассказ героя становится центром повествования, а роль повествователя сводится к роли одного из слушателей, стенографически точно воспроизводящего этот рассказ. Такое «умаление» повествователя от произведения к произведению и обозначает движение Лескова к сказу, то есть особой стилистической манере, имитирующей устную речь рассказчика из простонародной среды. Публицистическая прямота раннего Лескова постепенно уступает место художественному воплощению идеи. На рубеже 60-70-x годов писатель стремится избавиться от излишней категоричности своей авторской позиции и, пользуясь возможностями сказа, сводит к минимуму прямые авторские высказывания, выражая свой взгляд на вещи через художественную структуру.   Произведения, включенные в данный сборник, дают представление о многообразии лесковского мира. Теснейшим образом связанные со своей эпохой, они одновременно оказываются разомкнутыми в будущее.

Уважаемые пользователи, книгу  Н. С.  Лескова «Очарованный странник» вы можете прочитать в читательном зале отдела иностранной литературы.

Подгатовила:Хидирзода МЕХРОНА. Отдел иностранной литературы.