Атаджан Таган «Крепость Серахс»

В книгу туркменского поэта и прозаика Атаджана Тагана вошли роман «Крепость Серахс» и три повести: «Чужой», «Ключ от рая» и «Надколыбельная».

«Крепость Серахс» — первое крупное произведение Атаджана Тагана. Роман рассказывает о борьбе туркмен и других народов Средней Азии против деспотических режимов Востока — Хивинского, Бухарского ханств и шахского Ирана. Главное событие — битва у крепости Серахс, где туркмены под предводительством Каушута, избранного ханом Серахса, одержали победу над регулярными войсками хивинского хана.

Изображая героическую борьбу народа за свою независимость, автор показывает торжество идеи национального единения.

Атаджан Таган — туркменский писатель, Заслуженный деятель искусств Туркменистана и Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Родился 15 мая 1940 года в Мургапском районе Туркменской ССР (ныне — Марыйский велаят). В 1967 году окончил Литературный институт им. М. Горького. Автор около 15 книг, опубликованных на туркменском, русском, болгарском, узбекском, киргизском, таджикском и др. языках. Его романы, повести и рассказы печатались в журналах «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Огонёк». По произведениям  писателя поставлено – 5 художественных фильмов, в том числе «Охламон», по пьесам – 7 спектаклей.

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА «КРЕПОСТЬ СЕРАХС».

С утренней молитвой «Алла-хи акбер» начинался над старой крепостью еще один божий день. Никто не знал, чем окончится этот день, но начинался он точно так же, как и вчерашний. Золотилось небо над степью, медленно поднималось солнце, и с первыми его лучами с высокого минарета прозвучала та же молитва. Полная луна, как и вчера, низко висела над кладбищем Дуе-боюн. Каменная глыба, поставленная в незапамятные времена среди могил и напоминавшая могучую шею исполинского верблюда, также тянулась к небу, словно хотела достать оттуда луну…

Из крайней кибитки аула, рассыпавшегося у подножья крепости, вышел плотный круглолицый человек, неспешно подошел к лошади, привязанной к вбитому в землю железному клину, огляделся по сторонам, словно ища кого-то взглядом, отвязал заседланного вороного коня и с легкостью, удивительной для тучного тела, вскочил в седло. Это был Каушут, старший сын одного из предводителей серахских туркмен покойного Яздурды-хана. Каушут носил коротко подстриженную бороду, и на вид ему было не больше сорока. В седле он еще раз огляделся вокруг: что-то задерживается сердар. Не успел он подумать об этом, как из-за соседней кибитки выехал на гнедом коне тот, кого ждал Каушут.

– Саламалейкум, сердар!

Приближавшийся всадник в ответ протянул вперед руки. Он был молод еще, на десяток лет моложе Каушута, и в седле сохранял вид энергичного и отважного человека. Звали его Тач-гок сердаром, иногда, несмотря на его молодость, просто сердаром.

Вслед за Тач-гоком один за другим стали подходить аульчане. Первым явился сосед Каушута Келхан Кепеле, человек, известный в ауле тем, что не имел ни жены, ни детей, а все богатство его составлял один старый-престарый верблюд. После смерти жены у Келхана Кепеле ничего не получилось с новой женитьбой, но он все еще продолжал надеяться устроить свою судьбу и цеплялся за каждый случай, чтобы поинтересоваться какой-нибудь вдовушкой, объявившейся, по слухам, где-нибудь поблизости. Он тайно хранил надежду на счастье и поэтому, несмотря на возраст, все еще не отпускал бороду. В народе называли его Келханом Ленивым, слишком уж был толст, неряшлив и равнодушен ко всему на свете. Но сегодня он выглядел необычно, видно было, что привел себя хоть в какой-то порядок: и желтые ичиги на ногах, и поношенный шелковый халат были на нем не те, что вчера.

– Ты что вырядился, Келхан? – спросил Тач-гок сердар.

Толстяк погладил чисто выбритые щеки и улыбнулся:

– Нас сегодня зовут на свадьбу Пенди-бая.

– Ах ты, я и забыл, что сегодня свадьба! — воскликнул Каушут, также оглядывая Келхана с головы до ног. — Хорошо, когда тебя приглашают на свадьбу!

– Ишака зовут, чтобы взвалить на него груз, Каушутджан, — ответил Келхан пословицей. — Ты же знаешь, нас не для того зовут, чтобы в красный угол посадить. Скот будем резать.

– Ишак не спрашивает платы с собственных копыт, Келхан. Режь скот или сиди в красном углу, лишь бы это была свадьба.

– Верно говоришь. Пускай будут свадьбы, лишь бы не поминки. На свадьбе я готов хоть казаны чистить…

Уважаемые пользователи произведения туркменского писателя Атаджана Тагана  можете прочитать в Национальной библиотеке.

Материал подготовила: НАЗАРОВА Мавзуна, главный специалист Центра «Таджикского языка и изучения иностранных языков.