Джером Дейвид Сэлинджер –  «Над пропастью во ржи»

Джером Дэвид Сэлинджер — американский писатель, классик литературы США XX века, наиболее известен как автор романа «Над пропастью во ржи». Книги Сэлинджера, стали переломной вехой в истории мировой литературы и сделались настольными для многих поколений бунтарей: от битников и хиппи до представителей современных радикальных молодежных движений. «Девять рассказов» — это девять жемчужин в творчестве Сэлинджера.

«Над пропастью во ржи» – культовая книга, которая переведена почти на все языки мира и напечатана общим тиражом 60 миллионов экземпляров.

“Над пропастью во ржи” — это громкий протест против взрослого мира, роман, воплотивший стремления к большему, искреннему, настоящему. Книга Дж. Д. Сэлинджера повествует о нескольких днях из жизни американского подростка Холдена Колфилда, чье имя уже стало символом юношеского бунтарства. Оказавший колоссальное влияние не только на литературу, но и на всю культуру конца XX и начала XXI веков, этот роман навсегда останется в коллективном сознании ярким глотком бесшабашной юности. Это не просто книга, это гимн каждого подростка, роман, насквозь пропитанный духом бунтарства и авантюризма, отвергающий серый и скучный взрослый мир. Главный герой Холден Колфилд стал предводителем юных мечтателей по всему миру. «Над пропастью во ржи» вошел в мир громким протестом и останется в нашей памяти навсегда.

Главное обвинение, которое сэлинджеровский подросток бросает окружающему миру,- это обвинение в фальши, в сознательном, а потому особенно отвратительном притворстве, в «показухе». Вначале круг его наблюдений достаточно узок, но приводимые примеры слишком ярки, чтобы ими пренебречь. Вот Холден вспоминает о директоре одной из частных школ, где он учился, некто Хаасе, который приторно улыбался всем и каждому, но на самом деле очень хорошо знал разницу между богатыми и бедными родителями своих подопечных. Недалеко от Хааса ушел и руководитель нынешнего пристанища Колфилда – школы Пэнси в штате Пенсильвания. «Трепло несусветное»,- лаконично характеризует рассказчик м-ра Термера. Впрочем, на этот раз ему трудно полностью верить на слово: ведь в момент встречи с читателем герой романа находится в явно неуравновешенном состоянии. После многих напоминаний и предупреждений Холдена исключают из Пэнси за академическую неуспеваемость, и ему предстоит безрадостный путь домой, в Нью-Йорк. К тому же капитан школьной сборной фехтовальщиков только что самым непростительным образом оскандалился. В вагоне нью-йоркской подземки он по рассеянности оставил спортивное снаряжение своих товарищей, и целой команде пришлось сниматься с соревнований и возвращаться обратно не солоно хлебавши. Есть от чего прийти в уныние и воспринимать все вокруг себя исключительно в мрачном свете. Как явствует из признаний героя романа, да и из подробностей рассказанной им истории, Холден не по возрасту инфантилен: «Мне тогда было шестнадцать, а теперь мне уже семнадцать, но иногда я так держусь, будто мне лет тринадцать, не больше». Нежелание походить на взрослых у Холдена вначале больше эмоционально, чем осознанно; чувство обгоняет у него мысль, и он готов одним махом разделаться со своими обидчиками, среди которых далеко не все заслуживают сурового приговора.

То, что больше всего угнетает Холдена и о чем он судит вполне «по- взрослому», заключается в ощущении безысходности, обреченности всех его попыток построить свою жизнь в соответствии с возвышенным гуманистическим идеалом. Вглядываясь в ближайшее будущее, он не видит ничего, кроме той обыденности, что уже стала уделом подавляющего большинства его соотечественников. Учиться для того, чтобы сделаться «пронырой», а затем «работать в какой-нибудь конторе, зарабатывать уйму денег, и ездить на работу в машине или в автобусах по Мэдисон-авеню, и читать газеты, и играть в бридж все вечера, и ходить в кино…»- такой представляется Холдену неизменная стезя, по которой покорно бредут миллионы. Год спустя после выхода в свет «Над пропастью во ржи» Сэлинджер выскажет эту мысль с еще большей эмоциональной силой в рассказе «Голубой период де Домье-Смита»: «… Как бы спокойно, умно и благородно я ни научился жить, все равно до самой смерти я навек обречен бродить чужестранцем в саду, где растут одни эмалированные горшки и подкладные судна и где парит безглазый, слепой деревянный идол – манекен, облаченный в дешевый грыжевой бандаж. Непереносимая мысль – хорошо, что она мелькнула лишь на секунду».

Уважаемые пользователи с произведениями Джерома Сэлинджера можете ознакомиться  в Национальной библиотеке.

Материал подготовила: НАЗАРОВА Мавзуна, главный специалист Центра «Таджикского языка и изучения иностранных языков».