Ромен Гари-Эмиль Ажар

Известный французский писатель, дважды лауреат Гонкуровской премии, Ромен Гари (1914-1980), продолжатель традиции классической литературы, с одной стороны, и постмодернист, мастер литературной игры, с другой, вряд ли может быть причислен к какому-то одному литературному направлению.

Предпринимаемое издание произведений разных периодов творчества писателя, выступавшего как под своим собственным именем, так и под псевдонимами, один из которых, Эмиль Ажар, принес ему вторую Гонкуровскую премию, впервые наиболее полно представляет российскому читателю его литературный портрет.

Издание включает основные романы «Корни неба», «Пожиратели звезд», так называемые «английские романы», четыре романа Эмиля Ажара, а также произведения, еще не издававшиеся на русском языке.

Отрывок из романа «Вся жизнь впереди»

Первое, что я могу вам сказать: жили мы на седьмом без лифта, так что переть приходилось пехом, и для мадам Розы, при всех килограммах, что она на себе таскала, а ноги у нее всего две, и при всех ее заботах и неприятностях, это была причина постоянных жизненных неудобств. Она поминала нам об этом всякий раз, когда не причитала над чем-нибудь другим, потому как была она к тому же еще и настоящая еврейка. Здоровьем она тоже похвастаться не могла, и я вам сразу должен сказать еще одно: уж эта-то женщина заслуживала лифта.

Мне было, наверно, года три, когда я впервые увидел мадам Розу. А что было до того, я не помню, прямо как отрубило. Отруб этот кончился в три, а может, в четыре года, и мне иногда просто страсть как не хватает воспоминаний.

В Бельвиле полно было других евреев, арабов и черных, но пешком перлась на седьмой одна мадам Роза. Она говорила, что когда-нибудь помрет на лестнице, и вся малышня тут же принималась реветь, потому что, когда кто-то помирает, всегда полагается реветь. Нас там было шестеро, семеро, а иногда и больше.

Сперва-то я не знал, что мадам Роза заботится обо мне только потому, что в конце месяца ей приходит перевод. А известно мне это стало лет в шесть или семь, и для меня это был удар: за меня платят. Я ведь думал, что мадам Роза меня любит просто так, задарма, и мы друг для друга родные. Я проплакал всю ночь, и это было мое первое большое горе.

Мадам Роза заметила, что я грустный, и объяснила, что семья это еще ничего не значит и бывают люди, которые уезжают в отпуск, бросая своих собак, привязанных к дереву, и что каждый год так подыхают три тысячи собак, потому что хозяева о них не заботятся. Она посадила меня к себе на колени и клялась, что на целом свете у нее нет никого дороже меня, но я вспомнил про перевод и с ревом убежал.

Я спустился вниз, в кафе мосье Дриса, и подсел к мосье Хамилю, который был бродячим торговцем, продавал во Франции ковры и много чего повидал. У мосье Хамиля красивые глаза, он ласково на всех смотрит. Он уже был здорово старый, когда я с ним познакомился, а с тех пор он только и делал, что старился и старился.

– Мосье Хамиль, почему вы всегда улыбаетесь?

– Так, малыш Момо, я каждый день благодарю Бога за то, что он дал мне хорошую память. Мое имя Мохаммед, но все меня зовут Момо, так короче.

Шестьдесят лет назад, когда я был молод, я встретил молодую женщину, которая полюбила меня, и я тоже ее любил. Это продолжалось восемь месяцев, но потом она сменила заведение, а я, хоть прошло шестьдесят лет, все ее помню. Я сказал ей: я тебя не забуду. Годы шли, а я ее не забывал. Правда, иногда мне становилось страшно: ведь передо мной была еще долгая жизнь, и какие я, маленький человек, мог давать себе клятвы, если стиральную резинку держит в руке Бог? Но сейчас я спокоен. Я не забуду Джамилю. Мне осталось уже совсем мало времени, я умру раньше.

Я подумал про мадам Розу, сперва не решался, а потом спросил: Мосье Хамиль, а человек может жить без любви? Он не ответил. Отхлебнул мятного чаю, который страшно полезен для здоровья. С некоторых пор мосье Хамиль всегда носит серую джеллабу, чтобы не оказаться застигнутым врасплох в пиджаке, если его призовут на небо. Он глядел на меня и молчал. Наверно, думал, что я еще малолеток и есть вещи, которые мне знать не полагается. В ту пору мне было семь, а может, даже восемь, точнее я вам сказать не могу, потому как нет у меня даты рождения, и вы это усечете, когда мы познакомимся лучше, если только решите, что в этом есть смысл.

– Мосье Хамиль, почему вы мне не отвечаете?

– Ты еще мал, а есть такие вещи, которые маленьким лучше не знать.

– Мосье Хамиль, можно жить без любви?

Да, – ответил он и опустил голову, словно ему было стыдно.

Я разревелся.

Очень долго я не знал, что я араб, потому что никто меня так не обзывал. Узнал я об этом только в школе. Но я никогда не дрался; когда кого-то бьют, лучше от этого не бывает, а только хуже.

Мадам Роза, как еврейка, родилась в Польше, но она много лет работала в Марокко и Алжире и арабский знала не хуже нас с вами. Знала она по тем же причинам также еврейский, и мы часто разговаривали на этом языке. Большинство жильцов в нашем доме были чернокожие. На улице Биссон три негритянские общаги, и есть еще две, и там они живут племенами, как заведено у них в Африке, Главным образом сараколле, их больше всего, но и тукулёров, это у них такое название, тоже немало. На улице Биссон живут много и других племен, но у меня нет времени перечислять их. Остальная часть улицы и бульвара Бельвиль почти вся арабская и еврейская.

Уважаемые пользователи, книгу Ромена Гари «Вся жизнь впереди»  вы можете прочитать в читальном зале отдела иностранной литературы.

Подготовила: Шоира РАСУЛОВА. Отдел иностранной литературы.