В. Г. Луконин: «Культура Сасанидского Ирана»
Книга В. Г. Луконина «Культура Сасанидского Ирана» посвящена вопросам становления иранской государственности, истории культуры и религии. На основе типологического анализа материалов Сасанидских скальных рельефов и монет автор делает ряд новых интересных выводов.
Книга написана в основном на материале раннесасанидских эпиграфических источников, источников по истории Сасанидской религии, памятников культуры.
Основное внимание в книге уделяется анализу внутренней истории, идеологии и культуре Ирана в III–V веках. Вопросы политической и социально-экономической истории рассматриваются менее подробно.
Сасанидский официальный портрет создается почти одновременно с приходом к власти в Иране Сасанидской династии. Если сопоставить портреты царя царей, вельмож и жрецов, высеченные на рельефах, с портретами этих персонажей на монетах, памятниках и глиптики, то можно убедиться и тождественности канонов, по которым создавались эти портреты. Сасанидские мастера представляли идеализированные образы царя царей и его вельмож, отличавшиеся лишь определенным положением, позой и инсигниями власти (короной или кулахом определенной формы, знаком на нем, платьем, украшениями и т. д.). О существовании портретов такого типа знали еще историки раннего средневековья. Когда Мас’уди знакомился с «древними книгами о царях персидских», он видел одну рукопись, которая была иллюстрирована миниатюрами, изображавшими «царей персидских из рода Сасана, всего двадцать семь царей…». «Когда умирал какой-нибудь из этих царей, — рассказывает Мас’уди, — то изображали его… и отправляли [изображение] в сокровищницу, чтобы не были скрыты от последующих свойства тех, кто умер…» Портреты царей в этой рукописи были написаны разными красками, золотом, серебром, мелко наскобленной медью на бумаге пурпурного цвета. Среди памятников этого характера особенно интересны скальные рельефы, прославлявшие деяния Сасанидских шаханшахов.
Сасанидские рельефы известны очень давно, и все же это тот постоянный источник, к которому неизменно возвращаются исследователи всякий раз, когда осмыслен какой-нибудь новый факт в истории Сасанидов, прочитана какая-нибудь новая надпись, понят или открыт какой-нибудь новый памятник культуры. Они во многом — своеобразный эталон, по которому мы определяем достоверность полученных нами выводов. Это происходит потому, что Сасанидские рельефы, как и их предшественники — рельефы Ахеменидские, как и их дальние предки — памятники особого рода. Рельефы были предназначены для всех подданных царя царей, для всех чужеземцев, «для всего мира». Они были призваны сообщать каждому о самых славных деяниях царя царей, о его мужестве, о его победах, о его величии. Иногда рядом с рельефами или под ними имелись надписи, подробно описывавшие те победы, которые одержал царь царей, перечислявшие его свиту,-называвшие его врагов или его богов. Но ведь далеко не всякий в ту пору мог прочесть эти надписи.
Мы знаем очень мало рельефов, относящихся к позднепарфянской эпохе, и достоверно не знаем ни одного рельефа, высеченного царями Парса — непосредственными предшественниками Сасанидов. Дело даже не в том, что рельефов, созданных в период, непосредственно предшествовавший сасанидской эпохе, почти нет. Дело в поразительно быстром создании канонов образа царя царей, его наследников, его вельмож, запечатленных совершенно одинаково и на колоссальных скальных рельефах времени ранних Сасанидов, и в миниатюрных резных камнях печатях, и в круге пиршественной чаши, и на маленьком кружке государственной монеты. Где искать истоки этих канонов? Вопрос этот очень важен, ибо кажется до странности внезапным появление их в искусстве Ирана этого периода. «Официальный портрет» не был, конечно, новостью для искусства Ирана. Те же задачи ставили перед собой мастера Ахеменидского периода, изображая древних иранских царей и их придворных на каменных рельефах дворцов и гробниц, на миниатюрной поверхности цилиндрических печатей, на штемпелях монет. Такое направление существовало и в парфянском искусстве.
«Официальный портрет» раннесасанидской эпохи, как говорилось выше, представлен на рельефах, монетах, геммах и памятниках торевтики. Каждая из этих областей официального Сасанидского искусства имеет свою специфику. Специфика Сасанидских рельефов заключалась в том, что каждый из них не только иллюстрировал историческое событие, не только прокламировал величие царя царей и его веру, но и выражал весьма прозрачными символами определенные политические и идеологические идеи. Так, например, на рельефе в Накш-и Рустам изображены на конях фигуры шаханшаха Арташира I и бога Ахура Мазды, который протягивает шаханшаху венец власти. Под копытами коня Арташира — фигура поверженного Артавана V, под копытами коня Ахура Мазды — божество зла Ангро Манью. Символика этого рельефа совершенно наглядна — победа Арташира над Артаваном приравнивается к победе бога света над богом мрака, власть Арташира над Ираном освящается верховным зороастрийским божеством.
Кроме бога и царя царей на инвеститурных рельефах изображены и главные вельможи шаханшаха. Их платье не отличается от царского одеяния, их головные уборы — те же, что и кулахи Шапура и Арташира на самом раннем типе его монет. На инвеститурных рельефах Арташира на персонажах разного ранга представлены почти все варианты корон, известные по его монетам.
РАННЕСАСАНИДСКИЕ МОНЕТЫ И РЕЛЬЕФЫ Сасанидские монеты Сасанидская нумизматическая коллекция Государственного Эрмитажа и Государственного исторического музея (ГИМ) насчитывает более 12 тыс. экземпляров золотых, серебряных и бронзовых Сасанидских монет.
Часть Сасанидских монет, входящих в собрания Государственного Эрмитажа и ГИМ, была опубликована ранее. Так, с коллекцией Бартоломея можно познакомиться по каталогу, изданному в 1888 г.
Для сасанидских монет характерны стабильные изображения на л. и об. ст. На л. ст. изображался погрудный портрет шаханшаха (вправо) 4 , иногда —• шаханшаха и наследника престола или тройной портрет (характерен только для монет Варахрана II): шаханшах, его жена и наследник престола. В круговой легенде чеканились, как правило, имя и официальный титул шаханшаха.
Европа с XV века живо интересуется наследием иранской культуры в Персеполе. В 1836 году удалось расшифровать древнеперсидскую клинопись, затем, благодаря трехъязычной Бехистунской надписи, и ассиро-вавилонскую письменность. Ряд произведений древнеиранской культуры были переведены сначала на арабский и другие восточные языки, а затем на европейские. В 1771 году был издан первый перевод Авесты на французский язык. Перевод вызвал критику со стороны знатоков французского языка и санскрита. Однако именно благодаря санскриту, родственному языку Авесты, удалось разобраться в смысле текстов зороастризма.
С древнейших времен культура и исторические судьбы народов Ирана, Центральной Азии, Кавказа тесно связаны между собой.
Об авторе
В.Г. Луконин родился 21 января 1932 года в Ленинграде, СССР. В 1955 году окончил отделение иранской филологии восточного факультета Ленинградского государственного университета им. А.А. Жданова. С 1957 года являлся сотрудником Государственного Эрмитажа, с 1964 года заведующий отделом Востока. В 1961 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Иран в III-IV вв». В 1972 году В.Г. Луконин защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук по теме «Раннесредневековый Иран. Некоторые проблемы истории и культуры».
В.Г.Луконин опубликовал свыше 70 работ, среди них более 10 книг, имевшие большое значение для отечественной и мировой иранистики: «Иран в эпоху первых Сасанидов», «Культура Сасанидского Ирана», «Искусство Древнего Ирана», «Иран в III в», «Древний и раннесредневековый Иран», опубликованная на многих языках «Персия» и др. В.Г.Луконин является автором ряда глав в авторитетной «The Cambridge History of Iran».
В.Г.Луконин был известен за рубежом, он являлся член-корреспондентом Немецкого Археологического института, участником ряда международных конгрессов, соавтором фундаментальных коллективных работ по истории и искусству Древнего Востока.
Скончался 10 сентября 1984 года.
Материал подготовила: Аралева Мавзуна,
специалист отдела Восточных рукописей и редких книг.